Единственной державой

Италию охватило глубочайшее волнение, усилившееся после того, как стал известен текст телеграммы, которой французский командующий уведомил свое правительство о «победе»: «Ружье Шаспо сотворило чудеса», и когда глава французского министерства Руэр в ходе прений в палате по итальянскому вопросу воскликнул: «Никогда Италия не получит Рима, никогда Франция не потерпит такого посягательства на свою честь и свое достоинство, никогда, никогда!». Римский вопрос остро стоял между новой Италией и бонапартовской Францией и Делал невозможным какое бы то ни было соглашение между ними.

Единственной державой, которая благоволила к Наполеону, была Австрия. Ни венгры, которые в 1867 г. получили полную государственную самостоятельность (австрийская империя преобразовалась в два отдельных государства, Австрию и Венгрию, сочетавшие габсбургскую монархию в «двуединую» Австро-Венгрию), ни подавно славянские народы не чувствовали никакого огорчения от вынужденного ухода монархии из Германского союза, и даже среди немецкого меньшинства немало было деятелей, больше оплакивавших потерю богатых итальянских областей, чем лишение многовекового главенства в Германии, стоившего Австрии стольких забот и неприятностей.