Безумное бытие

Такая позиция полностью соответствует типичному, по мнению Н. Бердяева, соотношению в немецком сознании иррационального (мистического) и рационального начал, определявшему общие закономерности «религии германизма».

«Германец охотно признает, что в основе бытия лежит не разум, а бессознательное. Но через германца это бессознательное приходит в сознание, безумное бытие упраздняется и возникает бытие сознательное, бытие разумное», — писал философ.

Мифологизация мышления, сочетающаяся с оживлением интереса к Платону и пантеизму — неизбежно вели к религиозности мировоззрения, — точнее, к религиозности мировоззренческого творчества. В 1930- 1940-е годы общую направленность к «единению разума и экзистенции» через свободу выделил К. Ясперс и назвал ее современным решением проблемы частного и всеобщего, причем с учетом классических традиций философии и ее древнейших истоков — идей Платона и Аристотеля.

Для Ясперса это был высший уровень человеческого сознания, где не противопоставлены разум и вера, но возникает «философская вера», которая призвана стать общезначимой и объединить всех людей.

«Историческое и психологическое исследование мифов», как охарактеризовал Хайдеггер период новых ожиданий «обезбоженного» мира, стало важным художественным и мировоззренческим элементом «Атлантиды» Гауптмана. Именно представление бушующего океана таким, каким он якобы был в первый день творения, мысли о всемирном потопе пробуждают в его герое надежду на «волшебную силу», способную «приоткрыть завесу над затонувшей Атлантидой».